Как Россия пришла к евреям

Эпиграфом к первой части трилогии под названием "До революции", охватывающей период от Киевской Руси до событий 1917 года, стали слова поэта Ярослава Смелякова, обратившегося к другому поэту – Павлу Антокольскому: "Сам я знаю, что горечь есть в улыбке моей. Здравствуй, Павел Григорьич, древнерусский еврей…" 

Вторая часть фильма, посвященная послереволюционному тридцатилетию (1918 – 1948 гг), открывается тоже стихами Смелякова про Любку Фейгельман (кумира комсомольской поэзии, сподвижницы Мейерхольда), с самого начала задающими всему фильму легкую, свободную, разговорную интонацию, исключающую какую бы то ни было наукообразность и скучную терминологию. Парфенов и здесь не изменяет своему авторскому стилю, рассказывая о серьезных вещах просто и доходчиво, будто сам был очевидцем происходящего. Вдобавок юмор и бесспорное личностное обаяние рассказчика, также являющиеся характерными чертами всех его проектов. С уверенностью необыкновенной он перемещается из одной эпохи в другую, переходит от цветного изображения к монохромному, использует кинохронику, графику и анимацию, художественную реконструкцию эпизодов, где задействует актеров, как и положено в докудраме, – то есть лихо демонстрирует все свои "фирменные" приемы, знакомые зрителю по его предыдущим работам. Он оживляет и заставляет заговорить портреты и фотографии исторических персонажей: Льва Троцкого, Якова Свердлова, Лазаря Кагановича, Михаила Литвинова и многих других. Надевает комиссарскую кожанку, пристраиваясь у невиданных размеров памятника председателю ВЦИК и тем самым показывает несравнимые масштабы вождей и простых смертных, залезает на броневик в Гатчине, где выступал председатель Реввоенсовета, следует на велосипеде маршрутом поэта Леонида Каннегиссера, убившего Урицкого, забирается на крышу дедовского дома Марка Шагала в Витебске, над которым воспарили его "Влюбленные над городом".

Исторический период, о котором речь идет во второй части трилогии, отличается невиданным до того времени ни в одном месте мира массовым еврейским участием во всех сферах государственной политики и культуры страны "победившего пролетариата". Тот же Марк Шагал становится витебским комиссаром по делам искусств, и по городу шесть лет ходит супрематический трамвай с яркой картинкой по бокам, иллюстрирующей революционное искусство и его главный стиль – авангард. В кинематографе активно работают Сергей Эйзенштейн и Дзига Вертов, создавшие новый киноязык, мастерами фотографии признаны Моисей Наппельбаум и Аркадий Шайхет, основатель советской газетно-журнальной школы иллюстрации, уже считаются классиками легкой музыки Матвей Блантер и Исаак Дунаевский. В литературе доминируют писатели "одесской школы" во главе с Исааком Бабелем, звездой довоенной советской прессы становится Михаил Кольцов, поэзии – Владимир Маяковский. На эстраде воцаряется Леонид Утесов, о котором в первой части трилогии есть забавная история о том, как его, урожденного Лазаря Вайсбейна, устраивали в коммерческое училище, где прием евреев был процентно ограничен, и попасть туда можно было при условии, если еврей находил русского мальчика и частично оплачивал его обучение, – таким "русским мальчиком" оказался сын соседа-мясника, за которого отец будущего артиста договорился заплатить полностью.

Множество имен государственных и политических деятелей тех лет подтверждает массовость еврейского участия в советском проекте. Руководители спецслужб, наркомы, военоначальники, послы, а также инженеры, врачи, педагоги, культработники. В крупных городах советской республики в этот период большинство руководящих мест в разных сферах деятельности занимают лояльные режиму евреи, ставшие второй титульной нацией. "Евреи – очевидный кадровый ресурс большевизма, они особенно быстро становятся советскими людьми. Это говорящие по-русски идейные товарищи, знающие, как надо". В фильме подробно рассказывается о ключевых эпизодах биографий, скажем, главы НКВД Генриха Ягоды, при котором после основанного Дзержинским в 1920 году первого советского концлагеря на Соловках был организован уже Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН); Нафталия Френкеля, создавшего лагерную экономику и ставшего главным экономистом ГУЛАГа, рабским трудом заключенных которого был вручную выкопан Беломорканал, первенец гулаговского производства, и впоследствии возведена вся советская индустриализация. "И уже неясно, зэки строят, раз они посажены, или их садят, чтобы строили", – говорится в фильме. Но при этом персонажи, оставшиеся в памяти народа как авторы и исполнители самых зловещих идей, в интерпретации Парфенова не величественны и не могущественны – обыкновенные люди, умело использовавшие шанс, подброшенный им историей.

В следующей, завершающей части трилогии, речь пойдет о дальнейшей судьбе и самоидентификации "русских евреев". Автор обещает рассказать и о нобелевском лауреате Иосифе Бродском, в связи с которым он специально встречался в США с режиссером Френсисом Фордом Копполой. Третий фильм охватывает период после 1948 года, ставшего границей между советской "юдофилией" и "юдофобией", начавшейся с момента, когда бравые ребята из госбезопасности убили Соломона Михоэлса, представив это народу как дорожное происшествие. Вся трилогия, возможно, будет показана и по телевидению. По крайней мере, Парфенов надеется продать права на показ Первому каналу.